Instead of a letter.
Tabacco smoke instead of air. The chamber – The head is in a twisted Hades. D’you remember — Beneath this window Firstly ever
I, wildly, stroked you hands.
So you’re sitting now, Iron hearted One more day – You’ll get me out, abusing maybe and In a muddy hall so long trying
To fit into a sleeve the trembling hand.
Running out I’ll Throw my body to the street. Wild, Mindlessly, I feel myself like in hell. Don’t you do it My dear, Sweet,
Let us now say farewell.
All the way The love of mine is A heavy kettle ball — Hanging on you — Couldn’t course Let me vocalize by this loud howl
The gall regrets of yours.
Once bull is forced to work a lot– It will be gone, Cold waters are its nest. You love’s The only Sea I got,
From love of yours I hardly pray a rest.
Once elephant exhausts a bit — A kingly one will lay among burnt sands. Your love’s The only Sun for me,
And I don’t know who’s now holding your hand.
Should a poet be 
d either, He’d Exchange his love for money and fame As for me, No sound is pleasant,
But the sound of your sweet name.
And I won’t take a toxin Won’t bail away, Can’t pull a trigger and dye Cause no blade of a knife Can bear sway
Above me but your lovely eyes.
You’ll forget tomorrow ‘Bout your crown, That I gave you burning soul by love, My books pages will be blew around
By a carnival of days that throw above.
Whether the words haulm will Make me stop Drinking space? Let me Line with last care until
I can hear your pace.
03.04.10
ЛИЛИЧКА!
Вместо письма
Дым табачный воздух выел. Комната — глава в крученыховском аде. Вспомни — за этим окном впервые руки твои, исступленный, гладил. Сегодня сидишь вот, сердце в железе. День еще — выгонишь, можешь быть, изругав. В мутной передней долго не влезет сломанная дрожью рука в рукав. Выбегу, тело в улицу брошу я. Дикий, обезумлюсь, отчаяньем иссечась. Не надо этого, дорогая, хорошая, дай простимся сейчас. Все равно любовь моя — тяжкая гиря ведь – висит на тебе, куда ни бежала б. Дай в последнем крике выреветь горечь обиженных жалоб. Если быка трудом уморят — он уйдет, разляжется в холодных водах. Кроме любви твоей, мне нету моря, а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых. Захочет покоя уставший слон — царственный ляжет в опожаренном песке. Кроме любви твоей, мне нету солнца, а я и не знаю, где ты и с кем. Если б так поэта измучила, он любимую на деньги б и славу выменял, а мне ни один не радостен звон, кроме звона твоего любимого имени. И в пролет не брошусь, и не выпью яда, и курок не смогу над виском нажать. Надо мною, кроме твоего взгляда, не властно лезвие ни одного ножа. Завтра забудешь, что тебя короновал, что душу цветущую любовью выжег, и суетных дней взметенный карнавал растреплет страницы моих книжек… Слов моих сухие листья ли заставят остановиться, жадно дыша? Дай хоть последней нежностью выстелить
твой уходящий шаг.
by Маяковский В.В.
26 мая 1916 г. Петроград