Стамбульский аэропорт…. Я бы сравнила его с Вавилоном. Аэропорт живет по своим законам и сценариям, ему нет дела до жизни за его стенами, он соединяет и разлучает, он купается в слезах прощанья и смеется от радости встреч. Он шумный и многоликий, пахнущий дьютифришным парфюмом и гамбургерами, сверкающий холодным блеском брильянтов и подкупающий дешевыми сувенирами. Я люблю сидеть в кафе, пить кофе и наблюдать за разномастной толпой путешествующих, в перерывах между самолетами. Вот молодая пара с малышом обосновалась рядышком, щебечут на гортанном языке, наверное, арабы. Мама – худенькая, сама то еще ребенок, похожа на учительницу в платке, папа – ей под стать. У них одна единственная на данный момент миссия – напихать малыша кексом и напоить соком. Малыш съедает несколько кусочков, соскальзывает со стула и улепетывает в толпу, папа несется за ним, вылавливает и кекс впихивается по новой. Ко мне за столик присаживается высокая полная блондинка, жестом спрашивая свободно ли? «Пожалуйста», — говорю я на-русском. Завязывается разговор, включается синдром случайного попутчика, когда ты можешь выложить незнакомцу все, что на душе и тебя никто не осудит, а если и осудит, то тебе нет до этого никакого дела. Ее зовут Карина, летит домой, в Украину, виза закончилась, работает нелегально, вот и приходится летать туда-сюда. Но она рада, потому что увидит сына и маму. Трудится в казино. Денег хватает, еще и своим умудряется посылать, да нет, заработок так себе, есть мужчина, и не один, иначе не протянуть. Как в Стамбул попала? Приехала с любимым, любимый быстро нашел другую любимую, а она решила остаться, язык легко дался, работа подвернулась, вот так и получилось. Карина щурится на табло, залпом допивает кофе и поднимается. Обмениваемся стандартными фразами на прощанье и она уплывает, покачивая внушительными бедрами. Невольно любуюсь ее статью и меня охватывает гордость, что наша-то Карина ничуть не хуже вон той мулатки с пухлыми розовыми губами и с попой, на которой запросто удержится стакан. Скоро и я покину свое временное пристанище, с неизменным пакетом, наполненным положенными двумя литрами, «Таблероном» и «Ести Лаудер», а пока слушаю милое щебетанье двух девчушек, которые в сотый раз просматривают экран фотоаппарата, восклицая «а я то какая растрепа! А он! Глаза у него какие! А ты адрес то оставила? А что он сказал? А что ты сказала?». За соседним столиком мэн, преклонного возраста с бокалом вина, посматривает на девчушек и улыбается, когда они взрываются смехом. Все мы связаны между собой одним большим и важным делом, мы путешествуем и поэтому немножко можем позволить себе участвовать в жизни других. Одна премилая турецкая старушка пребывает в полной уверенности, что так оно и есть. Что-то по-деловому спрашивает у меня, я отвечаю на турецком, что плохо знаю язык. Она тут же заявляет, что я ну очень похожа на турчанку и плюхается рядом. Ее, видно, мало волнует, что я по-турецки чок аз и она лопочет не переставая. Спрашивает откуда я, куда и замужем ли, услышав отрицательный ответ, тут же тыкает пальчиком в мое кольцо, боюсь ли летать,и тут же жестами показывает, где лежит спасательный жилет, нежели что! В итоге я рассказываю ей, откуда, куда, к кому и сколько детей. На прощанье она забирает мой кекс, конечно, предварительно спросив, буду ли я его есть. К концу нашей встречи, я понимаю, что люблю эту турецкую старушку, хотя даже не знаю ее имени. Мы все такие разные, со своими заботами, заморочками и желаниями, но в аэропорту особая волшебная атмосфера, совсем далекие на секунду становятся близкими, читают твою душу и позволят прочесть свою, не позволяют унывать и дают надежду, что все будет хорошо.
P/S Очень хотелось бы закончить свой опус на этой возвышенной ноте, но не могу удержаться. Что всем этим я хотела сказать – летайте самолетами Туркишэрлайнс!
»