— 18:25, регистрация за два часа, в 16:25 необходимо быть в аэропорту. Уже 15, можно я поеду? — Это ты так у меня так опрашиваешься? – ошалел коммерческий. — Хотите я за свой счет напишу? – спрашиваю компромиссная я. -Нет, не хочу, — постукивает по столу ручкой, — Есть кому отвезти или водителя дать? — Дайте водителя, сегодня пробки весь день 7 балов. Ох, как бы не встать, — сокрушаюсь я. — Ну, встанешь – самолет пропустишь, — смеется, — ладно, извини, не буду больше, лети, стрекоза, важно чтобы ты была счастлива. — Ой, спасибо вам! – губы мои расплываются в улыбке, благодарной и широкой. — Ю.Н. сама скажешь или мне сказать? – останавливает меня в дверях — Сама скажу. Вхожу в кабинет директора, присаживаюсь на краешек стула. — Ну-ну, Анастасия, и что это мы с чемоданом на работу ходим? — Решила полететь. -Может и правильно. А эпопея с цветами закончилась? А то я уж планировал переквалифицироваться – очень удобно – ! тот же поставщик, только товар другой, правда, условия максимально выгодные, одна беда – продукция скоропортящаяся, но если сливать по-быстренькому, цену не завышать, демпинговать даже, кто бы что ни говорил… — Я пойду уже? – что-то его не в ту степь понесло, директора моего. — С водителем едешь? — Угу. — Хочешь я отвезу? – прилег грудью на стол, в глаза заглядывает. — Нет-нет, я с водителем! – испуганно едва не кричу. — Хорошо. Когда вернешься? — В понедельник как штык на работе, даже без опозданий! — Ты аккуратно там, Насть, — стеб окончен, глаза директора даже не улыбаются, — но если что случиться, мало ли что может в жизни быть – мы у тебя есть! — Я знаю, спасибо, — так растрогалась, что едва не прослезилась. Вышла из кабинета, аккуратно закрыла дверь и побежала искать водителя. Чай пьет в переговорной. — Сергей, мы во второй Шарик за сколько доедем? –скороговоркой вопрошаю я. — А сколько времени есть? -водитель тщательно переж! евывает печень. — Чуть больше часа, — переминаюсь с ноги на ногу. — Ну так что стоишь? Нам выезжать пора! Бегу к столу, гашу компьютер, накидываю пальто, обматываю вокруг шеи шарф, беру за ручку чемодан, выкатываю из комнаты, Сергей подхватывает его и мы втроем, я, водитель и чемодан, едва не кубарем спускаемся по ступенькам. За время дороги были съедены под чистую все ногти. Но мы успели! Прощаюсь с Сергеем и, волоча чемодан, бегу к стойке регистрации. Людей на удивление много. Становлюсь в очередь, перевожу дыхание. Первый, второй, третий этап. Дьюти-фри. Покупаю себе маленькую бутылочку коньяка. Сворачиваю с бутылки крышку, как голову, все еще дрожащими руками. Отпиваю глоток. Чувствую, как горячая жидкость приятно растекается внутри. Еще глоток. Еще. Руки перестают дрожать. Еще. Мысли формируются в стройные ряды. Чтобы не анализировать, встаю и иду к прилавкам с косметикой, выбираю карандаш для глаз, блеск для губ нежно-розового цвета, и флакон духов – новый аромат, порадовать себя, баночка крема, мой уже зак! ончился. Расплачиваюсь и ухожу, улыбаясь милой девушке продавцу. Курю, и мне словно чего-то не хватает – так и есть – билет, я оставила его на прилавке. Сердце стучит часто-часто, бегу, сломя голову. Вот он мой билет! Лежит! Миленький! Зажимаю крепко в руке. Хоть бы уже поскорее сесть в салоне самолета, надеть наушники и посмотреть фильм, или слушать до одури турецкую музыку. Взлететь и посмотреть на город сверху вниз. Листать журнал, купленный в аэропорту. А лучше всего было бы уснуть. И проснуться от легкого прикосновения стюардессы – мы снижаемся. Наконец-то, последний контроль и все пассажиры проходят в салон самолета. Я люблю летать. Мое место у окна. Сажусь и тайком достаю бутылку коньяка – глоток – тепло. Откидываюсь в кресле. Этот полет – правильный поступок. Становится легко. Закрываю глаза. Все атрибуты, все ритуалы разовой жизни над землей, вызывают дикий восторг. Я люблю летать, люблю самолеты, перелеты и все что с этим связанно. Моя мечта – ! один раз в жизни посидеть в кабине пилота, но ни одного знакомого пилота, к которому можно было бы пробраться в кабину у меня нет. Тем не менее, достойно соблюдаю простейшие ритуалы для пассажиров – смотрю фильм, слушаю музыку, опускаю столик, с удовольствием поглощаю еду из маленьких емкостей, пью соки и вино, и кофе – обязательно – отвратительный, растворимый кофе из маленьких, неудобных чашечек белой пластмассы. Пристегиваюсь, когда загорается табло и мужественно не курю во время полета. Беру конфетки на взлете, увлекаюсь предложенной газетой, смотрю в иллюминатор по рекомендации капитана корабля, когда он объявляет, что мы пролетаем над чем-то удивительно красивым. От
ключаю мобильный телефон как только сажусь в кресло и не включаю пока шасси не коснуться земли. Чувствую себя при этом, причастной к огромной тайне, объединяющей всех пассажиров и экипаж авиалайнеров. Единственное, чего никогда не делаю – не аплодирую при посадке. Атрибут перенятый из американских фильмов и насквозь фальшивый. Возможно, мне бы хотелось жить, не сходя с ! трапа самолета. Из меня бы вышла хорошая стюардесса, жаль я не задумывалась об этом тогда, когда могла осуществить свое желание. Перелетала бы из города в город, сменяла с легкостью часовые пояса, не смотрела восторженно в иллюминатор и, возможно, мне бы однажды разрешили присутствовать в кабине пилота во время полета. Увлекшись мыслями о полетах, нафантазировав себе, как в следующей жизни, при условии, всамделишности реинкарнации, я буду летчиком-испытателем. И мертвая петля будет для меня плевым делом. И адреналина не будет хватать по самую завязку,я уснула. Разбудило легкое прикосновение соседа к моему плечу. Стюард стоял рядом и спрашивал не надо ли чего. Благодарно улыбнувшись отрицательно покачала головой и протянула наушники. Нервная дрожь снова завладела мной. Стала догрызать ногти, недоеденные в машине по дороге в аэропорт. Хотелось, чтобы самолет развернулся и отнес меня обратно, домой. Так ли верно решение, что я приняла, так ли оправдан соверше! нный поступок? Правильно ли поступила, прилетев. Возможно, в этом заключен какой-то подвох. Возможно, он уже передумал, не рад меня видеть, не приедет встречать в аэропорт, а я со своими познаниями в языке даже до гостиницы не доберусь. Да и нужна ли мне эта поездка в гостиницу? Достала из сумки заветную бутылку, приложилась к горлышку, ощутила разливающееся тепло. Успокоила себя мыслью, что, если так почувствую, если так захочется, обменяю билет и улечу в Москву сегодня же! Дышать стало легче. Как выходила из самолета, как принимала чемодан -помню смутно. Долго искала обмен валют, чтобы заполучить немного местных денег. Купила себе баночку кока-колы, выпила ее стоя в уголку с огромным удовольствием. Собрала силу воли, намотала ее на кулак, чтобы не смылась и, на подкашивающихся ногах, волоча за собой чемодан пошла в сторону выхода. — Выйдя из здания аэропорта, пристроила свой чемодан в уголке, присела на него и достала сигарету. Закурила. Старательно пускала кольца. Получилось целых пять подряд. Посчитала это хорошим знаком и выбр! осила окурок в урну. Осмотрелась. Никого мало-мальски похожего на Метина в радиусе досягаемости не обнаружилось. Вздохнув, достала мобильный телефон и принялась вдумчиво смотреть на маленький экран, словно, пытаясь его запрограммировать на нужный звонок. Одна беда – номера Метина я не знала. Не удосужилась. Погода располагала к ожиданиям, правда, не слишком затянувшимся. Хотелось вытянуться на гостиничных простынях и выпить вина. Помнится, как-то в Тюмени, мне пришлось ждать такси у здания аэропорта в течении часа, температура воздуха составляла -3 градуса. Одета я была в замшевый пиджак, и грел меня, по хорошему, только палантин цвета свежей травы. И людей не было, все разъехались, а я замешкалась с чемоданом и взять такси не успела – пришлось вызывать из города. Только один таксист на загаженной семерке яростной атакой пытался сломить мое сопротивление и раскошелиться на 100 долларов за поездку. А я уперлась. Должна ведь быть у людей хоть какая-то совесть. И бодренько! отплясывала под задорный рэп группы «Кирпичи», выстукивая дробь зубами в такт. Кто-то легонько коснулся моего плеча. Оборачиваюсь – турок, молодой и симпатичный. «Начинается!» — подумала я, и, в общем, зря. — Вы Настасья? – парень мило улыбается и не внушает страха или опасений. — Я- Настасья, — улыбаюсь, осторожно, в ответ. — М. приехать не смог, я за вами, отвезу в гостиницу, М. уже туда подъедет, — сконфуженно вещает мне симпатичный турок, — он очень извиняется, очень, Настасья, так жаль, что так получилось. — Да ничего страшного, — качаю головой я, — главное, что за мной приехали. — Совсем не страшно? И вы даже не расстроены? – парень удивлен, кажется. — Ой, нет, — спохватываюсь я, — конечно расстроена, но у него, по-видимому дела, только это помешало, я просто все понимаю, да-да. — Славно! – радуется парень,- Пойдемте к машине, она вон там, – взмах рукой в сторону парковки. Подхватывает мой чемодан и твердой походкой идет в указанную сторону. Плетусь за ним, с трудом переставляя ноги. Мне странно, не приятн! о, что Метин сам не приехал в аэропорт. Чувствую себя лишней, не нужной ни городу, ни вот этому парню, ни человеку оплатившему мой
перелет и проживание. Черный БМВ. Купе. Все как я не люблю: пафосный рев мотора, резкие повороты, приоткрытое окно, в которое залетает шум, визг и и скрип. Вид за окном, тем не менее увлекает, отвлекаюсь и начинаю получать удовольствие, потому что мне чертовски нравится Стамбул. Грущу о забытом дома фотоаппарате. Сколько прекрасных кадров я потеряю? Подъезжаем в отелю. Прохожу в холл и сажусь в огромное кожаное кресло, зову официанта и прошу чашку горячего шоколада. Турок, тем временем, оформляет документы, получает ключи и отсылает в номер мой чемодан. Закончив, присаживается в кресло напротив и сконцентрировано осматривается. — Как вас зовут? – вспоминаю о приличиях. — Тарик, — улыбается он и протягивает руку. У него звонит телефон. Он говорит по-турецки, я не понимаю ни слова, естественно. Хотелось бы мне знать о чем они бо! лтают, вот так запросто понимать, а не оставлять это тайной за семью печатями. — М. звонил, переживает очень, он в дороге уже, минут через 10 будет, — отчитывается. «Вышколенный, как все они», — думаю я. — Тарик, я могу подняться в номер? Хотелось бы сменить одежду, а вы бы М. здесь дождались, я быстро спущусь, — выдерживаю его недоуменный взгляд. — Да-да, спохватывается он, конечно, М. только через минут 10 приедет. Когда это он видел, чтобы девушка за 10 минут переодеться успела, ухмыляюсь про себя я. Забираю у него ключ и иду к лифтам. Мне смешно и нелепо. Не могу определить каково больше. Шестой этаж. Открываю дверь, зажигаю свет. На столе корзина с фруктами, букет одурманивающее пахнущих лилий и бутылка шампанского. Два бокала. Смеюсь. Как же он самонадеян! Открываю бутылку, по краешку наливаю в бокал. Чокаюсь с отражением в зеркале, отпиваю и падаю, на огромную, двуспальную кровать, с размаху, не боясь, что она рухнет. Пересчитываю плитки на потолке и с чувством выполненного долга распаковываю чемодан. За переодеван! ием и сборами пол бутылки как и не было. Пузырьки шампанского дурманят мозг, жизнь становится ярче, происходящее окрашивается в радужные тона. Наношу помаду и выхожу в коридор, громко хлопнув дверью. В холле Тарик и М. довольно мило беседуют за чашечкой кофе. Заметив меня, умолкают, Ме. расплывается в улыбке, встает и протягивает ко мне обе руки, берет мои ладони в свои и целует. Сначала левую, потом правую. Целует трижды в щеки, щекоча дыханием, сначала левую, потом правую, и еще раз левую. Я смеюсь и пожимаю его руки. Отстраняюсь и сажусь в кресло, напротив. Мне срочно нужно получить свою порцию личного, неприкосновенного пространства, пока ноги мои не подкосились и я не обмякла с позором на глазах у всех. М. что-то говорит Тарику, Тарик кивает. — Настасья, он просит прощения, что не смог приехать в аэропорт, что не смог встретить. — Ничего, — улыбаюсь, — но мне очень понравился презент в номере. Кстати, лилии дарят на похороны. Или у вас не так? Тарик ! переводит. М. меняется в лице. Улыбка исчезает, он озадачен. Смущен и растерян. — Настасья, прости! — Ты же не знал! Зато какой у ни аромат! И шампанское очень хорошее. Спасибо, приятно очень. Не ожидала. — Это не все, я много чего приготовил для тебя, — переводит Тарик слова М. Я прошу заказать еще шампанского. Пьем я и М., Тарику даже бокал не принесли. — Тарик, почему ты не пьешь? Тебе не нравится шампанское? Мы можем попросить то, что ты любишь, — я пытаюсь заступиться за парня, потому как прекрасно знаю о причине, по которой он не пьет. Чаще всего им даже есть не положено. Как прислуге, которая ждет, пока хозяева отобедают и позволять унести объедки на кухню. — Я за рулем, мне нельзя! – чеканит он. -Но М. ведь тоже за рулем! – парирую я, по всей видимости, безуспешно. — Но М. мой начальник, а не наоборот. Понимая, что не должна вмешиваться закрываю эту тему, в конце концов – это не моего ума дело кто кому подчиняется и кому что можно, а что нет. М. же хмурится и спрашивает не устала ли я, не хочется ли м! не прилечь? Или, возможно, я бы не была против, если бы мы поехали и поужинали. Соглашаюсь, конечно же.
Тарик садится в мерзко-пафосный БМВ. М. же, взяв меня под локоток, проводит к своей машине, открывает дверь и помогает устроиться. Обходит машину и садится сам. Мы выезжаем со стоянки и продвигаемся в сторону города. За окном проносятся освещенные дома, вдалеке виднеется море, темное и прохладное. М. взглядом просит разрешения включить музыку, я киваю. Обволакивает «People are stranger» в исполнении Джима Моррисона. Только что этот турок купил меня с потрохами. Смотрю в окно и улыбаюсь, в который раз. Мир раскрашен в радужные тона и виной тому вовсе не пузырьки шампанского
»